Экономика

«Сверхприбылей не оказалось…»

Одной из самых обсуждаемых тем в дагестанских соцсетях на этой неделе стал визит в Махачкалу блогера Ильи Варламова. В своём традиционном фотоотчёте он буквально ткнул махачкалинцев носом в грязь. Ситуация с бытовыми отходами в дагестанской столице действительно близка к катастрофической, об этом говорилось и на общественных слушаниях в ОП Дагестана 14 января, и в последнем послании главы республики парламенту. Всем понятно, что проблему не решить без сортировки и переработки мусора. Между тем единственный мусоросортировочный завод в Махачкале, открытый в июле 2012 года, закрылся. Почему это произошло, рассказывает бывший директор завода Гусейн Гусейнов.

– Ситуация такая. Завод напрямую курировал Саид Джапарович Амиров. После его ареста появились неясности типа раздела имущества, даже не знаю, как это назвать, и я ушёл с работы.

– Какие именно неясности?

– Понимаете, есть такое мнение, что мусорный бизнес – это колоссальные прибыли. Приближённые Амирова после его ареста подумали: зачем же кормить постороннего, когда можно устроить руководителями родственников или друзей. Вот и сказали мне: или неси прибыли нам, или уходи, мы сами будем зарабатывать. Я ушёл через два месяца после ареста Амирова. Потом там поменялись ещё три директора, и в итоге через три месяца завод закрылся. Сверхприбылей не оказалось.

Ведь это всего лишь сортировочная станция. Со временем Саид Джапарович планировал сделать перерабатывающий завод, но до этого было ещё далеко. На самом деле никаких прибылей там быть не может. Иногда удавалось за счёт реализации отсортированных отходов выходить на 50–70-процентную окупаемость. Когда не хватало – писал письмо Амирову, он вызывал, я обосновывал свои цифры, они проверяли мои выкладки и доплачивали. Но сейчас никто не будет слушать директора этого предприятия. Новой администрации, как выяснилось, это не нужно.

– Сколько мусора даёт Махачкала ежедневно?

– Я лично считал на весах предприятия – в день вывозилось от 500 до 800 тонн только твёрдых бытовых отходов, не считая грунтов и строительного мусора.

– Сколько тонн вы принимали, когда завод работал в полную силу?

– Предприятие планировалось под 400 тонн в день. Но в первый год мы принимали не более 150. У нас была одна рабочая смена, а вывоз производится в две смены. Если бы у нас, как в цивилизованных странах, металл, пластик, пищевые отходы бросали отдельно, запросто можно было бы 400–500 тонн в день перерабатывать. А так как у нас всё бросают в один контейнер, сортировать сложно, приходилось делать сортировку в несколько этапов.

– А что делали с продуктами сортировки?

– Пластиковые баклажки мельчили и прессовали или просто мельчили – в зависимости от пожеланий покупателя. Бумагу прессовали, металл так сдавали, не прессуя. Стеклобой тоже сдавали. В основном всё прессовали, никакой переработки на территории завода не производилось, только сортировка, прессовка и сбыт.

– И на какие виды мусора у вас были покупатели?

– Абсолютно на все.

– Значит, отходов не оставалось?

– Оставались. Если считать в весе, то сокращалось процентов на двадцать, не больше. Ведь металлы выбирают ещё на мусорках, прямо в контейнерах. А если считать в объёме, то мусор сокращался в 5, а то и 10 раз. То есть если нам выгружали 10 грузовиков, то мы вывозили остаточного мусора – один.

– Есть такое мнение, что даже если в городе поставить раздельные контейнеры, народ не станет сам сортировать мусор…

– Не станет. Если только их заинтересовать. Для этого нужны условия. За этим кто-то должен смотреть. Но выносить из дома никто по раздельности не станет. Может, баклажку пластиковую отдельно отнесут, потому что она большая по объёму. Чтобы получилась сортировка, нужно, чтобы у каждой контейнерной площадки был свой сортировщик, который следит за этим, делает предварительную сортировку.

– А вот согратлинцы уже начали собирать пластик отдельно. У них накопилось несколько мешков измельчённого пластика, который они не знают кому продать.

– Несколько мешков у них и не купит никто. Минимальная закупка – 15 тонн. Чтобы продать мусор, нужна как минимум одна фура правильно отсортированного и упакованного пластика. Например, баклажки бывают 5–6 видов, внешне они похоже, но материал разный, и если их смешать, то весь этот КамАЗ не стоит и рубля. Нужно правильно сортировать, а для этого необходимо обучить людей, чтобы они на ощупь понимали, какой пластик можно смешивать, а какой нужно отдельно собирать.

– Сейчас в Махачкале планируется как-то решать проблему с мусором?

– Разговоров много. Люди ко мне обращаются, спрашивают, что можно сделать с этим предприятием. Для начала это предприятие должно быть на государственных дотациях. За приём и утилизацию мусора надо платить. Но городу не до этого, нынешняя администрация не то что утилизацию, даже асфальт на улицах проложить не может. Я не сторонник бывшего мэра, я ему никто, и он мне никто, я всего лишь наёмный работник был. При нём тут тоже не Дубай был. Но сейчас стало ещё хуже. Что с этим предприятием можно сделать без денег? Это дорогостоящее обслуживание, это агрессивно-кислая среда. Долго объяснять, но такие предприятия останавливать нельзя, потом их снова запускать очень трудно. Можно этим заниматься, но обязательно нужна постоянная поддержка.

– Сумму можете назвать?

– Только приблизительно. Есть специальные методики расчётов такого рода услуг. Я считал, выходило порядка 800 рублей за тонну принятого мусора. Это минимум, чтобы я мог оправдывать своё существование. Подобные предприятия за счёт продажи выбранного мусора в среднем могут окупить лишь 30% своих расходов.

– Когда вы работали на этом заводе, общались с экологами?

– Ко мне систематически наведывались сотрудники министерства экологии.

– С проверками?

– Нет, со всякого рода предложениями. Хотели продать мне какое-то оборудование или ещё что-то. А проверки нам не страшны. У сортировки нет никаких выбросов, выхлопов, проверять смысла нет. Единственное нарушение связано с сотрудниками. У нас работали от 30 до 70 человек, в зависимости от сезона, и некоторые из них должны были иметь допуск к работе на специализированном оборудовании, но я не мог себе позволить оплатить их обучение. Сам их обучал.  


Наталья Крайнова

Источник: kavpolit.com

Leave a Comment