Чему научил нынешний кризис отечественных либералов?
14-16 января с.г. в Москве прошел VI Гайдаровский форум, главной темой которого стал экономический кризис в России.
Значительная часть выступлений на пленарных заседаниях была посвящена таким проблемам как возможная динамика нефтяных цен и формирование госбюджета, перспективы изменения курса рубля, поддержание ликвидности и государственное субсидирование банковского сектора, ставки по кредитам Центробанка, влияние санкций на темпы экономического роста и т.д.
Проще говоря, выступавшие сосредоточились на вопросах тактики экономической политики, а вот вопросы стратегии оказались на периферии дискуссий, хотя организаторы позиционируют форум как «уникальную интеллектуальную площадку, объединяющую теоретиков и практиков, ведущих мировых ученых и политиков, представителей высших финансовых кругов и глобальной бизнес-элиты».
Если вопросы стратегии и затрагивались, то скороговоркой, походя, а главное – без критического осмысления того, что произошло в 2014 году. Не было главного, чего общественность ждала от форума. Не было анализа фундаментальных причин, породивших нынешний кризис. Не было поиска и обсуждения механизмов, позволяющих избежать повторения подобных кризисов в дальнейшем и вывести российскую экономику на устойчивую траекторию развития.
В частности, на форуме признавалось, что причина кризиса — в «исчерпавшей себя энергосырьевой модели», которая обусловливает зависимость курса национальной валюты и экономики в целом от конъюнктуры мировых рынков сырья, особенно от цен на нефть, и через импорт подавляет другие сектора, в т.ч. обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство.
Но ведь тезисы о том, что сырьевой путь развития и преобладание импортных продуктов питания опасны, поскольку не обеспечивают устойчивость развития российской экономики, о том, что необходимо диверсифицировать производство и экспорт, а также поднимать собственное сельское хозяйство общественность слышит уже на протяжении многих лет.
Никто из выступавших не поставил простой вопрос: почему до сих пор наша страна не «слезла с нефтяной иглы», хотя эта задача в течение 18 лет обозначается в документах стратегического планирования в качестве главного приоритета экономической политики. Еще в Государственной стратегии экономической безопасности (утверждена указом Президента России от 29.04.1996 № 608) в качестве главной угрозы экономической безопасности страны называлась «деформированность структуры российской экономики», обусловленной «усилением топливно-сырьевой направленности». В Концепции национальной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. № 1300) к основным угрозам национальной безопасности в сфере экономики отнесена «тенденция к преобладанию в экспортных поставках топливно-сырьевой и энергетической составляющих, а в импортных поставках — продовольствия и предметов потребления, включая предметы первой необходимости». В этом документе поставлена задача «устранения деформаций в структуре российской экономики, с обеспечением опережающего роста производства наукоемкой продукции и продукции высокой степени переработки».
Аналогичные оценки содержатся в действующей Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утверждена указом Президента России от 12.05.2009 № 537), заменившей Концепцию национальной безопасности Российской Федерации от 1997 года, а также в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (утверждена распоряжением правительства от 17 ноября 2008 г. №1662-Р). В частности, в Стратегии национальной безопасности утверждается, что «главными стратегическими рисками и угрозами национальной безопасности в экономической сфере на долгосрочную перспективу являются сохранение экспортно-сырьевой модели развития национальной экономики, …низкая устойчивость и защищенность национальной финансовой системы». Подчеркивается, что «одним из главных направлений обеспечения национальной безопасности в среднесрочной перспективе определяется продовольственная безопасность», которая «обеспечивается за счет развития биотехнологий и импортозамещения по основным продуктам питания».
В Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации заявлено, что Россия создаст «конкурентоспособную экономику знаний и высоких технологий», вклад которой в ВВП к 2020 году будет сопоставим с нефтегазовым и сырьевым секторами. В результате Россия «может занять значимое место (5 — 10 процентов) на рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг в 5 — 7 и более секторах».
И что же сделано за прошедшие 18 лет для решения острейших проблем экономической безопасности России? Хотелось бы сказать «а воз и ныне там», но, увы, это чересчур оптимистическая оценка: воз откатился далеко назад.
Доля сырьевого сектора в экономике России сильно выросла за эти годы. Возьмем для примера структуру экспорта. На топливно-энергетические товары (нефть сырая, нефтепродукты и газ природный) в 1996 году приходилось 47,3% всего экспорта, в 2006 г. — 65,4%, в 2010 г. – 67,5%, а за 10 месяцев 2014 года уже – 70,8%! А вот по товарам группы «машины, оборудование и транспортные средства» обратная картина. В 1996 году они занимали 9,9 % всего экспорта, в 2006 г. — 5,8%, в 2010 г. – 5,4%, а в январе-октябре 2104 г. — только 4,7%. И это несмотря на чрезвычайно благоприятнейшие внешние и внутренние условия – как экономические, так и политические.
Борьба за продовольственную безопасность дала аналогичные результаты. Импорт продовольствия в Россию регулярно рос и в 2013 году достиг $41,9 млрд. По данным Росстата, его доля в товарных ресурсах розничной торговли продовольственными товарами в России составляет 34 %, а в крупных городах намного больше.
Почему же государство не реализовало поставленные еще в 1996 году цели? Почему провалена задача диверсификации отечественной экономики? Почему экономическая безопасность России упала «ниже плинтуса»? Для чего писались перечисленные выше умные концепции и стратегии, если на практике все делалось с точностью «до наоборот»?
Много других, более частных вопросов возникло по итогам Гайдаровского форума, на которые мы не получили ответа. Почему Россия так зависела и продолжает зависеть от западных рынков капитала? Почему российские банки и компании кредитовались на Западе при том, что собственных капиталов в стране хватало с избытком, но они регулярно и в больших масштабах выводились из страны (в 2014 году, по оценкам Банка России, утечка капитала превысила 150 млрд. долларов)? Почему банки так и не стали финансировать реальный сектор, а занимались тем, что выдавали населению потребительские кредиты под бешеные проценты, надувая «мыльный пузырь» потребительского спроса?
На все эти «почему» и «кто виноват» ответа мы так и не получили. Лишь президент ОАО РЖД Владимир Якунин призвал выступавших к самокритике, но его выступление было «гласом вопиющего в пустыне». Соответственно, трудно было ожидать внятного ответа на вопрос «что делать?», ведь без признания ошибок рассчитывать на их исправление не приходится.
Само название «Гайдаровский форум» задавало тональность и направление дискуссий. Почти в каждом выступлении провозглашались в различной интерпретации идеи экономического либерализма, для которого характерна абсолютизация рыночных отношений, вера в «саморегулируемый рынок» и отрицание необходимости «вмешательства» государства в экономику. Вновь и вновь звучали надоевшие либеральные мантры и заклинания о необходимости раскрепощении предпринимательской инициативы, снижении избыточного административного давления на бизнес, развитии частно-государственного партнерства и т.д. Порой возникало впечатление, что участники форума клянутся в верности идеалам Егора Тимуровича, хотя его имя стало нарицательным для 95% россиян и ассоциируется с худшими проявлениями периода рыночных реформ образца 90-х годов — нищетой, гиперинфляцией, массовой безработицей, разгулом преступности, алкоголизацией, наглым ограблением народа под лозунгом приватизации.
И ни один выступавший не признал простой истины, понятной всем, кому небезразлична Россия и кто рассматривает ее не просто как место для сколачивания капиталов: во всех экономических бедах нашей страны, во всех кризисах, которые с удивительной регулярностью происходят на родных просторах, во всех этих «черных» вторниках, четвергах, понедельниках и пятницах виновата та самая любимая нашими «теоретиками и практиками, представителями высших финансовых кругов и глобальной бизнес-элиты» либеральная модель экономического развития. Во всех развивающихся странах, которые пошли по этому пути, торжествовала компрадорская модель капитализма, для которой характерна безудержная эксплуатация природных ресурсов, их экспорт на Запад и зависимость от конъюнктуры сырьевых рынков, во многом определяемой западными спекулянтами. Вот и в российских условиях либеральная экономическая политика вновь и вновь воспроизводит тупиковую сырьевую модель развития экономики и тормозит рост инновационных секторов.
Либеральная идеология проявлялась и в том, что на форуме было уделено крайне незначительное внимание острейшей социально-экономической проблеме, волнующую сейчас 95% населения страны – стремительному росту цен на товары широкого потребления, в первую очередь на продукты питания и медикаменты. Но главное, ни один из выступавших не предложил сколько-нибудь четкой программы по обузданию инфляции на потребительском рынке, которая опускает значительную часть среднего класса в категорию бедных, а бедных – в разряд нищих. Ведь инфляция на потребительском рынке, по образному выражению, это «налог на бедных», а таких среди участников Гайдаровского форума, судя по всему, не было. Во всяком случае, трудно представить себе «теоретиков и практиков, ведущих мировых ученых и политиков, представителей высших финансовых кругов и глобальной бизнес-элиты», возвращающихся вечером после работы домой, где расстроенная жена докладывает им, что батон «нарезного» в «Пятерочке» подорожал за 3 месяца с 20 до 35 рублей, картошка — с 15 до 30, яйца – с 35 до 65, молоко – с 35 до 60, морковь – с 15 до 30, белокачанная капуста – с 10 до 40, а цветная – с 60 аж до 380! Причем все эти продукты – не импортные, а произведенные на российских полях, российских птицефабриках и российских молокозаводах. Сытый голодного не разумеет, — говорили в старину на Руси. Вот и сейчас либеральная тусовка не разумеет, ведь на ее знаменах всегда был написан лозунг «Нет – контролю над ценами!».
Как ни парадоксально, акцент на острые социальные проблемы и критика пороков либеральной модели экономического развития звучали в выступлениях не российских, а иностранных участников форума, в частности, профессора Йельского университета Э.Валлерстайна и профессора Лондонской школы экономики и политических наук, лауреата Нобелевской премии по экономике К.Писсаридеса. Видимо, для них проблемы простого российского гражданина гораздо понятнее и ближе, чем для отечественной либеральной тусовки.
На форуме обращала на себя внимание атмосфера прозападных настроений, которые всегда были характерны для отечественных либералов. Хотя в условиях санкций и антироссийской истерии на Западе эти настроения выражались в достаточно скрытой, сдержанной форме, порой казалось, что форум собрал сторонников несистемной оппозиции правого толка, которая не приемлет нынешнюю внешнюю политику России.
Например, это выражалось в составе приглашенных иностранных участников (а их было более 500), в т.ч. тех, кому было предоставлено право выступить. Везде явно доминировали представители западных стран. Я внимательно изучил все доступные материалы форума, но так и не обнаружил среди выступавших на пленарных заседаниях представителей стран БРИКС. А ведь эта группа обеспечивает реализацию важнейшей задачи российской внешней политики – строительства многополярного мироустройства в противовес однополярному во главе с США, причем в рамках БРИКС осуществляется тесная координация экономической политики государств-участников.
В этом контексте примечательно содержание дискуссий по Китаю, которые были проведены в первый день работы форума — 14 января — на заседании круглого стола «Китайские реформы: вызов для России и мира». Обращала на себя внимание сама формулировка темы, в частности, употребление слова ВЫЗОВ, т.е.категории, предполагающей противоборство и наличие некой угрозы. Причем Китай в этой формулировке поставлен по одну сторону баррикад, а Россия с остальным миром (видимо, его «цивилизованной» по либеральной классификации частью, т.е. «золотым миллиардом») — по другую. И это в отношении страны, которая является нашим стратегическим партнером, твердо отказалась присоединяться к западным санкциям и, более того, после резкого падения курса рубля в декабре единственная из всех стран заявила о том, что готова оказать России всю необходимую помощь! Которая, согласно концепции внешней политики России, является нашим главным союзником в борьбе за переустройство мировой финансово-экономической системы, где пока доминируют западные страны, на более справедливой основе!
В выступлениях иностранцев, — директора McKinsey Asia Гордона Орра, представителя компании Covington & BurlingАшвин Кая, — которых поддержали и российские участники, был сделан акцент на имеющихся проблемах в китайской экономике, в частности, якобы низкой эффективности государственных компаний, чрезмерном государственном регулировании, подавлении частной инициативы, пробелах в коммерческом законодательстве и т.д.
И никто не сказал главного: именно благодаря сильной, продуманной государственной экономической политике Китай развивается стремительными темпами (11,1% в среднем за 2002-2012 гг. и 7,5% в 2013 году), превратившись в «мировую фабрику». В 2009 году Китай стал мировым лидером по объему экспорта, в 2010 г. вышел на первое место в мире по размеру золотовалютных резервов и на второе место по объему ВВП, а в 2013 г. обошел США по совокупному обороту внешней торговли, составившей 4,16 трлн. долл. По прогнозам МВФ, КНР к 2017 году обгонит США по размерам ВВП по паритету покупательной способности. Китайская экономика диверсифицирована, и ей не страшны никакие колебания цен на нефть, металлы и прочее сырье. Китайский юань отличается поразительной стабильностью, стремительно выходит в лидирующую группу мировых валют и все более широко используется в качестве средства международных расчетов во внешнеторговых и капитальных операциях, а также в качестве средства накопления государственных золотовалютных резервов. Китай практически без потерь прошел через несколько глобальных финансово-экономических кризисов.
Впрочем, такая предвзятая оценка участниками форума ситуации в Китае совершенно понятна: для отечественных и зарубежных либералов нет ничего страшнее и мучительнее, чем признать успехи экономической политики, основанной на иных принципах: это было бы равносильно признанию собственной несостоятельности.
Грустные мысли возникли после завершения Гайдаровского форума.
Ничему не научил нынешний кризис отечественных либералов. Как любые догматики, слепо верящие в собственные (а чаще заимствованные) «сверхценные» идеи, они вообще не способны чему-то учиться. Какая же еще катастрофа должна произойти в нашей стране, чтобы «теоретики и практики, ведущие представители высших финансовых кругов и глобальной бизнес-элиты» осознали тупиковый характер пути, по которому они ведут российскую экономику уже более 20 лет? Когда же, наконец, экономическая политика станет ПРАГМАТИЧНОЙ, какой была после августа 1998 года, когда правительство всего за несколько месяцев вытащило экономику страны из тяжелейшего кризиса, наплевав на все обвинения в возврате к «командной экономике», используя такие «нерыночные» методы как валютный контроль, в частности, повысив с 1 января 1999 г. до 75% норматив обязательной продажи экспортерами валютной выручки и усилив меры по ее возврату в страну. И ведь никакого «разрушения рынка» и «возвращения в советское прошлое», «изоляции от мировой экономики», чем сейчас нас пугают либералы, не произошло, а когда финансовая ситуация нормализовалась все ограничения были сняты.
Вячеслав Холодков
Источник: riss.ru
