Артисты Луганского цирка, гастролирующие по Минской области, рассказали «Салiдарнасцi» о том, как изменилась жизнь их семей за последний год, верят ли они в исполнение минских соглашений и хотели ли бы жить в России.

— Год назад, когда все начиналось, мы с мужем работали на западной Украине. Мы встречали доброжелательных, адекватных людей, — вспоминает Виктория. — Мы разговаривали на русском языке. Никто нас не выгонял из магазинов, из рынка. С нами были приветливы.

Жители западной и восточной Украины не делятся сами по себе. Нас делят только политики. Это игра больших политиков — разделить Украину.

Виктория не только артистка цирка. В ее родном городе Торезе Донецкой области она руководит народным детским цирковым коллективом.

— Мы дважды ездили на конкурс во Львов. Замечательно моих ребят принимали.  Последний раз были в мае прошлого года, — рассказывает Виктория. — До июля мы работали на Западной Украине. А когда приехали домой, началось страшное. Полетели снаряды… 

В августе я не выдержала и попросила мужа: «Давай уедем в Харьков».  Последней каплей стало то, что мы остались без газа, света и воды.

В нашем доме живут в основном старушки. Местный предприниматель два раза в неделю подвозил питьевую воду в больших бочках. Жалко было смотреть на этих бабулек, которые с ведрами на четвертый-пятый этаж тащили ведра.  Никто из них не уехал… Потому что там дом. «Куда нам  ехать, мы уже старые», «Что нам искать и зачем нам это нужно», — рассуждают они.

А мы 11 августа отправились в Харьков. Кошек забрали с собой, а за квартирой попросили присмотреть друзей.

Никто у нас в городе не мародерничал. Потому что те, кто взял власть в свои руки, все это пресекали. Отлавливали и действовали по законам военного времени…

После гастролей мы вернулись домой в декабре. Вода появилась, но ее дают по дурацкому графику — три раза в неделю с пяти до восьми утра. Это просто ад.  Нужно проснуться в пять утра, чтобы постирать, помыть посуду и помыться. Вдобавок ко всему, вода ужасного качества.

У нас в городе спросом пользуются большие баки и емкости, насосы. Люди начали устанавливать системы хранения воды.

— После гастролей по Беларуси вы вернетесь домой или в Харьков?

— Конечно, домой. Там мои ребята. Они сейчас без меня занимаются. Мы переписываемся через соцсети, они мне видеоролики присылают с тем, что происходит в городе.

— А новости с родины не смотрите?

—  Я больше доверяю своим ребятам. Когда я была Торезе, знала, что там происходило. А тут приезжаю в Харьков, включаю новости и слышу, что говорят абсолютно противоположное. И украинские, и российские канала все преувеличивают. Думаю, это итог информационной войны.

— Верите ли вы в исполнение минских соглашений?

—  У меня мама живет в Донецке. Она «чувствует» на себе минские соглашения: на днях на соседней улице взорвался снаряд и горел дом.

Мама сидит дома с внучкой – дочкой моей младшей сестры. Ребенку 2,5 года. Периодически в доме выключается свет, пропадает вода. Летают снаряды…

На самом деле, если вверху пришли к соглашению, это не значит, что внизу оно заработает.

— Что, по мнению жителей юго-востока Украины, может остановить войну?

— Люди не верят, что это может прекратиться. Хотя все настолько устали от войны… Ты не знаешь, сможешь ли завтра выйти из дома…

Мне повезло, я не сидела в подвалах, моя мама — тоже. Но есть люди, которые оттуда не выходят. Это страшно. Моему родному Торезу очень повезло. Вокруг нас города разбомбили, многие поселки стерли с лица земли, а наш остался практически целый.

…В Беларусь мы вынуждены были ехать через территорию России. В ДНР ввели пропускную систему. Чтобы я могла выехать из Тореза на территорию, подконтрольную украинской власти, мне нужно за 10 дней до выезда обратиться за разрешением на блокпост. Чтобы попасть на блокпост, я должна заказать машину, потому что транспорт не ходит.

Ты предоставляешь пакет документов, заявление, описываешь маршрут следования, предъявляешь весомую причину, зачем едешь на территорию Украины. У меня паспорт гражданина Украины! Я имею право передвигаться по своей стране!

За 10 дней они рассмотрят заявление и выдадут пропуск. Только тогда я смогу покинуть город.

Если я поеду домой через Киев, то там придется подавать заявление в СБУ и 10 дней ждать, когда мне разрешат вернуться в Торез.

…Местные жители винят во всем этом только власть. …Я украинский язык знаю, учила его в школе, могу на нем разговаривать, мне нравится этот язык, но я на нем не общаюсь, потому что мы привыкли разговаривать на русском.  У нас в цирке клоун Кузя из Трускавца, он розмовляе по-украински, и мы розмовляемо с ним по-украински.

Нас делят искусственно, и самое страшное, что некоторые люди начинают в это верить. Есть люди, которым открываешь глаза, а они верят в ту правду, которую им рассказало телевидение.

Моя мама посмотрит новости, распереживается и начинает мне звонить. Я говорю ей: «Зачем ты мне это рассказала? Я теперь с тобой буду переживать! Выключи телевизор, смотри с внучкой мультики. Это полезней для твоей нервной системы».

— В документе, согласованном в Минске, прописан особый статус для отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Он нужен, как вы считаете?

— Я не понимаю, что это за особый статус. Если бы мне конкретно объяснили, что он дает. Я могу сказать одно: деньги из наших территорий выкачивались в центр. У нас если и ремонтировались дороги, то этого ремонта хватало ровно на год. До жаркого лета. И летом эта дорога плыла.

У нас не модернизировались шахты. К нам из бюджета доходили копейки.

…Я работник культуры. У меня была копеечная зарплата. С июля я ее не получаю. Украинские власти отказались ее платить. Если бы я не работала артисткой в цирке, я бы уже в мумию превратилась.

— Люди хотели бы жить в России?

— Нет. Я считаю, что это должна быть территория Украины, но не с этой властью, не с этим президентом и кабинетом министров.

В выборах я не участвовала. Мы были на гастролях.  Вообще, мы люди искусства, которые к политике не стремятся.

Мама живет в Донецке и говорит: «Уже забрали бы нас в Россию». А я не согласна с ней.

Так, как раньше, мы жить уже не будем. Пройдена точка невозврата. Ничего у нас не получится с этой властью. А с людьми мы сможем найти общий язык.

До того, как ввели пропуска, моя подружка выезжала на отдых в центральную Украину. Когда люди в селе узнали, откуда она, несли картошку, капусту и морковку, чтобы накормить. Ее никто не гнал на восток. …Майдан за что стоял? Чтобы не было олигархов у власти. А кто у нас у власти?

Денис родом из Луганска. Там живут его бабушка и тетя. Они отказались уезжать из родного города.  

— Попробуйте с места сдвинуть человека, прожившего на одном месте всю жизнь, — объясняет он.

Скорей бы ввели режим прекращения огня, говорит Денис.

— Пока подписывали соглашения в Минске, в Луганске три человека погибли.  В детский садик попал снаряд, в жилой дом….

Как могут люди,  находящиеся за пределами юго-востока Украины, спящие спокойно в мирных домах, рассуждать о том, что происходит там, где у людей нет ни крова, ни тепла? — недоумевает артист. —Почему никто не видит, что на территории Украины происходит противостояние двух держав? Это же не война Запада и Востока. Это не украинская война.

Мои друзья, с которыми мы выросли вместе, сейчас живут  в Киеве. Они говорят, правильно, против сепаратизма так и надо действовать. Те, кто не живет здесь, ничего не знает о нашей жизни.

— Какого будущего вы желали бы для Луганска?

— Я хотел бы, чтобы мы были автономны. Везде хорошо, где нас нет. У меня много родственников в России. Но я прекрасно понимаю, что придет новая власть и снова будет дележка.

Родные настроены по-разному. У нас происходит спор, а потом сели и пьем чай, обсуждаем, с какой стороны летят снаряды.

… Семья есть семья. У нас такого никогда в жизни не будет, что ты ватник, а ты бандеровец.

У нас в коллективе работает человек из западной Украины, и что, теперь его назвать бандеровцем, потому что он оттуда родом? Что за бред!

Все это искусственно разжигается, есть люди, которым за это деньги платят.

Татьяна Гусева

Источник: gazetaby.com