Барышни постигают дзен кантиков.

Вечер накануне начался с комплиментов. Уставшие мы шли на инструктаж. Нам должны были поведать о том, что нас ждёт на следующий день. Наши офицеры подбадривали нас как могли.

— Давайте учиться ходить в ногу! — капитан Олеся Борисюк бодро перебегает в начало колонны и берет командование нестройным рядом абитуриенток на себя. «Левой, левой!» — громким голосом командует она. И, как ни странно, усталость пропадает, мы подстраиваемся под ритм шага.

— Ух ты! Смотри, а девчонки-то в ногу ходят! — пропускающий нас строй курсантов одобрительно нам кивает. Приятно.

Вечером как всегда ужин. У нас, кстати, лётная норма. От этого осознания даже вкуснее. Поверка, доброй ночи от полковника Падалки, и можно по койкам.

Команда «подъем» уже не кажется такой страшной, если приучить себя засыпать почти сразу после отбоя. А когда ты вымотан, то момент приземления на подушку уже помнишь слабо. И утром появляется ощущение, что вроде и выспалась и больше не надо. В общем, к ритму жизни привыкаешь быстро. Бегом строем на завтрак, капитан Борисюк дирижирует хоровым исполнением песни «Катюша». Надо набраться сил — сегодня последний день профотбора. Пока у нас есть только предположения — видимо, будут пытаться определить, зачем мы все здесь. Говоря научным языком, выявить мотивацию.

Нужно ещё отметить, что девушки очень достойно себя ведут. Казалось бы — каждый сам за себя. И делить своё заветное место ни с кем не хочешь. Но в нашем случае все не так. Даже строго наоборот. Кажется, что экзамены позади и все девочки — это уже хорошо сыгранная команда. Они рассказывают друг другу о том, что за методики ждут их там, за дверью. Вот одна стайка девочек сгрудилась вокруг одной абитуриентки — она объясняет им, как решать хитрое задание с цифровыми таблицами. Кто-то вспоминает проценты, ведь предыдущая группа сказала, что будет и такое задание. Царит атмосфера взаимовыручки. Даже выражение у девочек уже появилось «помоги по-братски».

Внутри барокамеры. На столе шлемофоны и кислородные маски.

Сами методики тестов мне положено держать в секрете. Руководство училища приказало описывать только в общих словах. Так вот, тестов было несколько. Где-то нужно было выбирать наиболее близкое тебе выражение или фразу, в каком-то задании оценить по 5-бальной шкале близость тебе какого-то утверждения. А потом — беседа с психологом.

Мы уже вернулись в расположение и приготовилось отдохнуть, как снизу призвали на учения. Вроде уже темно за окном, для профотбора поздновато. В холле стоит гладко заправленная кровать, один из наших офицеров и курсант. Сегодня мы познаём дзен. Ну, то есть будем заправлять кровать правильно. Кто был в армии, тот скорее всего помнит: кантик, аккуратно сложённая вдвое простынь, подушка швом к окну. Когда это все сделано и доведено до автоматизма, ты познал дзен. Можешь не волноваться за то, что перед всей комнатой твою кровать превратят одним движением в логово. И заправляй снова. Девушки внимательно наблюдают за действиями курсанта. «Конвертик» из одеяла в ногах — он должен аккуратно лежать под матрацем и не сбиваться в ком. После обучения дают время потренироваться. Скажу честно, самое трудное — это тот самый конвертик. У меня он только раза с 10 получился. Но я старалась.

***

Как всегда, отбой-подъем. И снова в бой за место под солнцем, то есть за поступление. Нам предстоит медкомиссия. Я отлично понимаю, что с моим зрением я годна только для совершения воздушного тарана. И то может быть промахнусь. Но вот другие специалисты внушают надежду. Сначала все отправляются на антропометрию. У меня пограничный рост — 161 сантиметр, а вот руки совсем не загребущие — 5 сантиметров до нормы не хватает. Нужно пройти ещё 6 врачей. И полетать в барокамере. Для это, как оказалось, мне нужно ещё сделать рентген. Точнее, я узнаю об этом прямо в коридоре. Поэтому меня грузят в машину скорой, довозят до госпиталя и «светят» мой нос. Через некоторое время появляется врач с результатом — до барокамеры допущена. Окулист мною заочно провален, а вот невролог сказала, что для лётного училища я годна.

Ещё интересный эксперимент — стул Барани. Такая индивидуальная карусель. В течении трёх минут тебя раскручивают, параллельно ты отвечаешь на простые вопросы и делаешь наклоны головы вправо-влево. Все это с закрытыми глазами. Потом тебя останавливают. И здесь ты начинаешь ловить все ещё катающиеся на каруселях мозги и пытаешься проследить глазами за колпачком ручки. Мне потребовалось около 10 секунд, чтобы сфокусироваться окончательно. Но самочувствие при этом было вполне нормальное.

И вот барокамера. Рассчитана она на 5 человек, состояние которых через иллюминаторы контролируют врачи. 5 стульев у стены, перед тобой шлемофоны и кислородные маски. Для связи — специальные лингафонные устройства. Перед «вылетом» — обязательный инструктаж и замер давления и пульса.

Репортер «МК» (крайняя слева) и абитуриентки в барокамере.

Мои показатели в норме. Можно смело в барокамеру. Позывные у всех простые: первая, вторая,третья, четвёртая и пятая. Доктора контролируют наше состояние, мы всегда на связи: слышим их в шлемофоне. «Летим» без масок. Они нужны только в случае, если станет плохо.

Поднимаемся на высоту в 5000 метров, со скоростью 15-20 м/с. Уши при подъеме уже метров с 500 начинает закладывать, но нам сказали, что нужно зевать. Продуваться, как после ныряния с маской нельзя — при подъеме на высоту могут пострадать барабанные перепонки. Поэтому до 5000 метров активно зеваем.

— Как самочувствие? — спрашивает врач, когда высотомер показывает заветные 5000.

Показываем большие пальцы вверх. Полет нормальный, командир. «Лететь» нам 20 минут. В какой-то момент начинает ощущаться недостаток воздуха. Иногда зеваю, чтобы восполнить нехватку кислорода в организме. А так, в целом, хорошо себя ощущаю. Нам сказано не фокусироваться на одной точке, следить за многочисленными приборами. Это — один из методов контроля за состоянием. Смотрящий в одну точку человек логично вызовет беспокойство.

Периодически врач даёт нам команду измерить пульс, и спрашивает о самочувствии. Неизменно показываем большие пальцы вверх. Голова ясная, мысли не путаются. И вот уже «летим» на посадку. Опять уши заложены, но это уже даже и привычно. Высотомер крутиться против часовой стрелки. Уже вот почти земля. Сильнее всего уши у меня начинало закладывать до 2500 тысяч метров на подъеме и после 3000 на спуске. Но никакой нервозности или спутанного сознания не было. В моей карте появилась отметка о том, что барокамеру я прошла.

Заветный штамп.

В конце — контрольное измерение давления и пульса. Я прекрасно себя чувствую. Главное теперь, подкрепиться и шагом марш отдыхать в расположение.

Краснодар.

Источник: mk.ru