Бориса Немцова застрелили в тот самый момент, когда полным ходом шла подготовка к очередному маршу оппозиции в Москве. Несмотря на серьезные экономические трудности, массового выхода публики на протест не ожидалось в значительной мере из-за того, что сами оппозиционные лидеры интереса к социальным проблемам большинства населения не проявляют: меры жесткой экономии, вводимые властями, если и не получали в течение прошедших месяцев прямой поддержки со стороны деятелей либеральной оппозиции, то и не вызывали у них осуждения — в лучшем случае объявлялось, что причиной всех проблем является президент Путин, и если его не станет, то кризис сам собой сразу же прекратится.
На таком фоне убийство, произошедшее поздно вечером 27 февраля на Большом Москворецком мосту в нескольких десятках метров от Кремля, оказалось очень своевременным. Причем настолько, что многие комментаторы немедленно заподозрили, будто организовала его сама же оппозиция, дабы обеспечить массовый выход людей на протестный марш, срочно превращенный в траурное шествие.
Это, конечно, маловероятно. Масштабы провокации непропорционально велики для столь ограниченной, локальной цели.
Если перед каждым протестным маршем убивать по одному политическому деятелю, то скоро в России таковых вообще не останется.
Необоснованными оказались и опасения (или ожидания), что на фоне убийства оппозиционный марш превратится в масштабное противостояние, которое приведет к столкновениям с полицией и «московскому Майдану». Это было бы слишком просто и слишком очевидно. Траурный марш прошел мирно, тихо и безобидно, что в целом вообще характерно для столичного протеста, мобилизующего свой актив среди пожилых представителей советской гуманитарной интеллигенции, креативного класса и хипстеров, совершенно не склонных не только к насилию, но и вообще к радикальным действиям.
Что бы ни писали публицисты либерального и охранительного лагеря, убийство Немцова не стало провокацией, толкающей страну к гражданской войне или силовой конфронтации. И организаторы этого преступления были далеко не столь наивны, чтобы думать, будто они смогут одним ударом такого эффекта достигнуть.
Однако то, что убийство на Москворецком мосту явно нанесло удар по позициям президента Путина, очевидный факт.
Для власти Немцов серьезной угрозы не представлял. Даже в протестном движении он был на вторых ролях, ни идеологически, ни организационно не был в центре событий, в отличие от Алексея Навального, быстро набравшего популярность в Москве благодаря антикоррупционной кампании, или же бывшего министра финансов Алексея Кудрина, который даже после отставки сохранял через своих людей контроль над многими решениями правительства. По существу, Борис Немцов давно уже был политическим трупом и только смерть воскресила его для политической жизни. Однако как медийная фигура Немцов — бывший губернатор Нижегородской области, бывший вице-премьер и известный плейбой, регулярно появлявшийся на публике в окружении красивых молодых женщин, безусловно представлял интерес. И те, кто заказывал его убийство, несомненно исходили из этого.
Скорее всего, рассматривались разные варианты. В подобных случаях всегда сперва решают где и когда убить, а потом уже ищут кого убить. Выбирая кандидата на роль мертвеца, организаторы акции могли прислушаться и к заявлениям самого Немцова, который хвастался, будто Путин жаждет его смерти. Поскольку именно Путин должен был выглядеть виновником произошедшего, бывший нижегородский губернатор дал отличную подсказку своим будущим убийцам. Выбор был сделан в его пользу.
Но всё-таки, кто заказчик? Как всегда в таких случаях преступление немедленно обросло множеством версий, а противоборствующие политические лагеря обрушились друг на друга с обвинениями. Оппозиция доказывала, что в убийстве Немцова виновата власть, которая либо непосредственно организовала расправу, либо несет за неё моральную ответственность, создав в обществе «атмосферу ненависти». Последнее отчасти верно — политические дискуссии в России давно вышли за рамки демократических приличий. Однако это относится к сторонникам оппозиции ничуть не в меньшей и даже в большей степени, чем к защитникам действующей власти.
Со своей стороны, сторонники Кремля дружно заподозрили «кровавую провокацию оппозиции», нуждающейся в принесении «сакральной жертвы». Некоторые также увидели в деле Немцова «украинский след», ссылаясь на странную роль, которую играла во всем этом деле спутница политика, киевская модель Анна Дурицкая, оказавшаяся на месте преступления, но совершенно не пострадавшая.
Как всегда, спорящие стороны не слушают друг друга и мало кто заинтересован в том, чтобы выяснить реальные причины произошедшего.
На этом фоне выделяется высказывание петербургского блогера Анатолия Несмияна, известного в сети как Эль-Мюрид. По его мнению, заказчиком убийства могут быть «не клятые супостаты» из числа оппозиционных деятелей и либералов-западников, но «отечественный производитель из числа высших чинов в российском истэблишменте — а точнее, группы высших чинов». Иными словами, в Москве готовится повод для верхушечного переворота.
Именно переворот в высших эшелонах власти, а вовсе не марши оппозиционной интеллигенции является единственной реальной угрозой для Путина, пользующегося, несмотря ни на что, поддержкой большей части жителей России. Президента может отстранить только его собственное ближайшее окружение, если только он сам не решит по какой-то причине досрочно передать власть, как уже сделал Борис Ельцин в 1999 году. А вероятность именно такого сценария увеличивается буквально с каждым днем. Растущий кризис в отношениях с Западом не слишком радует российскую элиту, экономические неурядицы не добавляют ей оптимизма. Правительственные структуры то и дело публично отказываются выполнять решения президента, как это было, например, в известном случае с налогом, которым Путин пытался обложить олигархов, нажившихся на приватизации 1990-х годов. В такой ситуации в высших эшелонах власти встает вопрос о смене лидера.
И если посмотреть на произошедшее с точки зрения внутриправительственных раскладов, то есть все основания заподозрить, что расстрел видного политика и личного знакомого президента буквально в нескольких шагах от Кремля, это своего рода послание, адресат которого вполне понятен.
Нет ни малейших сомнений, что «национальный лидер» отлично понял смысл послания, другой вопрос, какие для себя выводы он сделает. Об этом мы узнаем в ближайшие месяцы.
Пока близкие к Кремлю политтехнологи осваивают бюджет, организуя Антимайдан и другие дорогостоящие шоу с ряжеными казаками и байкерами, серьезные люди в структурах власти уже прорабатывают вопрос о процедуре ухода президента. Если для того, чтобы помириться с Западом, надо будет сменить «национального лидера», значит, так и будет сделано, тем более что проблема-то не велика. Раскрутить новую фигуру с помощью современных информационно-пропагандистских технологий — дело не сложное.
Единственный вопрос, без решения которого осуществить очередную смену караула в Кремле не получается, это гарантии для уходящего и тех, кто за ним последует. В 1999 году проблему решили очень изящно и эффективно, поставив премьер-министром Михаила Касьянова, которому доверяла и старая и новая команда. Но сейчас ситуация несколько сложнее. А до тех пор, пока с этим вопросом не будет ясности, невозможен и добровольный уход Путина. Но нет ни малейшего сомнения, что именно сейчас над решением этой проблемы работают, варианты прорабатывают и согласовывают. И труп знакомого политика, подброшенный буквально к самому крыльцу президента, безусловно заставляет ускорить подготовку «назревших перемен».
Нет сомнения, что системные либералы смогут гарантировать безопасность уходящему президенту. Остается лишь вопрос, кто и как сумеет гарантировать безопасность самих либералов, когда они перед лицом нарастающего кризиса останутся один на один с народом. Но об этом они пока не думают.
Что же касается погибшего на Москворецком мосту бывшего нижегородского губернатора, то о нем забудут очень скоро, как и о многих других людях, случайно мелькнувших в коридорах власти, но не оставивших серьезного следа в Истории. Большинство граждан России, не принадлежащих ни к партии власти, ни к либеральной оппозиции, отнеслось к произошедшему со смесью равнодушия и недоумения. На фоне гибели тысяч мирных жителей Донбасса убийство одного непопулярного столичного политика не может вызвать сильных эмоций. Тем более что многие ещё помнят, какую роль сыграл Борис Немцов в 1993 году, когда верные Ельцину войска расстреливали российский парламент. Ведь именно он сказал тогда знаменитую фразу, обращаясь к колебавшемуся премьер-министру Виктору Черномырдину: “Давите, давите, Виктор Степанович, времени нет. Уничтожайте их!”
Источник: rabkor.ru
