Изобретателю из Краснодара в США трансплантировали орган афроамериканца. Пациент выздоровел, но заметно потемнел
Пересадкой почек и сердца уже мало кого удивишь. А вот трансплантация печени по-прежнему остается сложной задачей. Печень — орган объемный, больше сердца, и «вживлять» ее крайне сложно. В случае с нашим соотечественником Семеном Гендлером все закончилось благополучно. Свою необычную историю он согласился рассказать «Комсомолке».
Изобретатель АОНа
Семена с юности называли краснодарским Кулибиным. Он постоянно придумывал и воплощал в жизнь всякие технические штучки. Студентом в 1976 году изобрел для своего домашнего телефона автоматический определитель номера (АОН). Ничего подобного в те годы в СССР не было. Но техническое ноу-хау едва не поломало всю дальнейшую судьбу умельца.
Семен похвалился своим изобретением в компании краснодарских друзей. Один из них настучал в КГБ: мол, техническую литературу товарищу присылал иностранец из американского посольства в Москве. Гендлер по сей день с содроганием вспоминает, как в его квартиру в шесть утра явились чекисты…
— Однако комитетчики разобрались, что Сеня — настоящий талант, — рассказал «КП» Игорь Атаманенко, контрразведчик, бывший подполковник КГБ и друг Гендлера со школьной скамьи. — Какой-то светлой голове удалось убедить руководство центрального аппарата КГБ СССР, что парень может быть полезным. На некоторое время Семена даже прикомандировали к 12-му отделу КГБ (прослушка телефонов), а его изобретением занялась целая бригада технарей. Речь шла о колоссальной экономии сил и средств. Уже не приходилось 24 часа в сутки прослушивать, например, телефоны, установленные в кабинетах и на квартирах американских дипломатов в Москве. А фиксировать номера и работать выборочно. Причем аппарат Гендлера был способен устанавливать и номер телефонной будки, и даже из какого города поступил звонок.
Именно своими мозгами Семен добился в жизни того, что он сейчас имеет, — продолжает Игорь Атаманенко. — Он миллионер. Но не коммерсант или олигарх, разбогатевший на приватизации народного богатства, а созидатель, творец. У него немало секретных технических разработок.
Выиграл в бизнесе, но проиграл гепатиту С
— Семен, мне рассказали, что вы изобретатель? — переспрашиваю у самого Гендлера.
— Было такое, — отмахивается он. — Я выпускник МАИ, потом работал инженером на оборонном заводе. В годы перестройки, когда зарплаты перестали платить, открыл в Краснодаре собственную компанию по производству цветных телевизоров «Оникс». Потом наладил выпуск оргтехники и кондиционеров.
На фото слева Семену Гендлеру 60 лет. До операции несколько месяцев. А так (на фото справа) он выглядит сейчас, в 65. Изменения в прямом смысле слова налицо. Фото: личный архив.
О том, что у него в крови вирус гепатита С, Гендлер узнал лет 15 назад. И тогда не слишком испугался.
— Не знаю, откуда у меня появилось это заболевание, — пожимает он плечами. — Грешу на нашу стоматологию. Раньше в стоматологическом кабинете плохо стерилизовали инструменты, а этот вирус попадает в организм только через кровь. Поначалу я чувствовал себя нормально. Это заболевание очень коварное: человек не чувствует боли, потому что печень разрушается, но не болит. Здоровая — она как губка, впитывает и очищает кровь. При гепатите С она теряет свои функции, превращается из мягкой губки в камень.
Гендлер начал борьбу с недугом. Считается, что полностью излечиться от этого вируса нереально, но замедлить разрушительный процесс можно. В те годы он перебрался в Нью-Йорк: там у него бизнес-партнеры, там же светила медицины, по которым он стал ходить в поисках панацеи.
— Шли годы, а мои анализы становились все хуже, — продолжает Гендлер. — У меня начались недомогания, постоянная усталость…
За новый орган — 500 тысяч долларов
Пять лет назад доктора объявили Гендлеру смертельный диагноз: раковая опухоль печени. Признались, что жить Семену осталось считанные недели. Опухоль стремительно росла. Печень, и так «изъеденная» гепатитом С, отказывалась работать.
— Доктора сказали, что есть только один шанс выжить — заменить больную печень новой, — вспоминает Гендлер. — Это надо было делать срочно, пока опухоль не дала метастазы. Хорошо, что у меня онкологию обнаружили на начальной стадии. Я понимал: не попробую — я не жилец.
В России оперировать Семена не взялись: слишком большой риск, да и донорского органа пришлось бы ждать слишком долго. Согласилась одна из американских клиник. Операция обошлась больному в 500 000 долларов (ее оплатила компания, где Гендлер купил медстраховку) и длилась девять часов.
— Реабилитация проходила непросто. И боль, и эмоционально мучительно, — признается Семен. — Я отключил все телефоны. Звонившие интересовались бы моим самочувствием, а рассказывать об этом мне было тяжело. Поэтому я «исчез». Общался только с врачами.
Лишь спустя несколько месяцев я включил телефоны и вернулся к полноценной жизни и работе. Но это была еще не окончательная победа. Вирус гепатита С в крови остался. Пересаженная печень сама заразилась.
Пациент не сдавался. Испробовал новейшее лекарство. И вылечился!
Начал… молодеть
— У меня словно открылось второе дыхание, я не чувствую возраста, — рассказывает Семен. — Как будто мне не 65! Возможно, потому что моей новой печени всего 38 лет.
Неожиданная деталь: раньше Гендлер всегда отличался бледностью, а теперь его кожа начала… менять цвет.
— Когда мы зимой встретились с Семеном в Москве, я заметил, что он как-то потемнел, — делится впечатлениями Игорь Атаманенко. — И тут Сеня меня огорошил: оказывается, ему пересадили печень афроамериканца. Я знаю Семена со школьных лет. Он всегда был бледнолицым. А теперь стал смуглым!
— Может, это просто загар?
— Ни в коем случае! Во-первых, особенность кожи Семена — она вообще не загорает. Да и живет он в Нью-Йорке, а не в жаркой стране. Во-вторых, врачи запретили ему бывать на солнце, чтобы не спровоцировать новую онкологию. Так что он всегда прячется в тень. А главное — медики в США ему четко сказали, что потемнение кожи может быть напрямую связано с пересадкой печени афроамериканца. Говорят, они наблюдают пациентов с пересаженной печенью, и есть случаи, когда люди после этого становились реально чернокожими…
Готов еще раз жениться
— Донорская печень должна была подойти мне по многим параметрам, — объяснил «КП» Семен Гендлер. — По группе крови, резус-фактору и так далее. Сначала мне предлагали пересадить печень белого человека, но предупредили, что она не полностью здорова. А печень чернокожего донора была чистой. Медлить было нельзя, и я сделал выбор в пользу второго варианта.
— Не боитесь сами стать в итоге чернокожим?
— Я вообще об этом не думаю. Может, и стану дальше темнеть. Но я как-то не заморачиваюсь по этому поводу. Мне важно, что печень работает хорошо. Анализы в норме. Самочувствие отличное. Я продолжаю наблюдаться, слежу за здоровьем, питанием. Вернулся к своей работе, летаю в командировки, полон новых идей. Живу на два города — Краснодар и Нью-Йорк.
Семен говорит, что у него начался новый этап в жизни, даже подумывает снова жениться. Прежняя жена ушла, узнав про его болезнь.
— Конечно, мне пришлось пройти тяжелый путь к полному выздоровлению, — говорит наш герой. — Но все мучения того стоили.
ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ
«Хочу отблагодарить родителей того парня»
— В России родственники погибших пациентов часто негативно относятся к тому, что умершего человека разбирают на «запчасти» для нужд трансплантологии, — говорит Семен Гендлер. — Поэтому с пересадкой печени сложности. В Америке ведется воспитание общественности: когда после смерти человек своими органами спасает жизнь другим людям, это благо. Более того, пациенту сообщают данные родителей и родных умершего донора. Вот и мне рассказали, что 38-летний чернокожий мужчина попал в ДТП. И его печень стала моим спасением. Кстати, пациент может по своему желанию отблагодарить родных донора. Мне тоже дали координаты его родителей. Но я первое время был в шоковом состоянии. А потом, когда стало лучше, собирался встретиться с родителями того парня, но подумал: а вдруг я потревожу их покой, разбередив их рану? Но, думаю, еще вернусь к этому вопросу — все-таки хочу узнать про их жизнь, судьбу, не нужна ли им какая помощь… Ведь их сын действительно спас мне жизнь.
КОМПЕТЕНТНО
Главный трансплантолог России Сергей ГОТЬЕ: В нашей стране делается 500 таких операций в год
— Едва ли потемнение кожи связано с печенью донора, — считает главный трансплантолог России, профессор, доктор медицинских наук, руководитель ФГУ «ФНЦ трансплантологии и искусственных органов» Сергей Готье. — По крайней мере, никаких данных на этот счет у нас нет. Но у нас и темнокожих доноров нет, мы никогда не наблюдали пациентов с такими случаями. В принципе печень не оказывает влияния на цвет кожи. Кожа может почернеть из-за других заболеваний.
В России пересадка печени стоит около миллиона рублей. Расходы берет на себя государство. А в США больные делают это за личные деньги. В России в год делается трансплантация печени 500 пациентам. Из них половина — дети. В Америке — 3000 операций в год.
— Почему половина пациентов у нас — дети?
— Потому что у нас больше доноров прижизненных. У ребенка всегда есть папа, мама, бабушка, дедушка, и от них можно получить часть печени.
— То есть донор не всегда умерший человек?
— Если мы говорим о целой печени, то, безусловно, ее берут у умершего. Но если пересаживается только часть печени, то ее можно взять и у живого донора. Кстати, потребность в донорах — общенациональная проблема любой страны. У нас в Москве число получения органов от умерших людей превышает таковое в Германии, например. Но далеко отстает, скажем, от Испании. В Америке 25 — 26 случаев забора донорского органа на миллион населения в год. У нас — 12. Маловато, конечно.
— Какой процент выживаемости после такой операции?
— Порядка 90 процентов. С учетом того, что пациенты в принципе обречены на смерть, это немало. Продолжительность жизни после пересадки зависит от состояния здоровья. Один наш пациент живет уже 25 лет. Успел окончить институт, стал директором фирмы. Операцию ему сделали в 18 лет, у него был цирроз печени. Бывает и реакция отторжения. Но с этой проблемой сейчас справились: есть новые лекарства, которые гарантируют приживаемость.
Анна Велигжанина
Источник: rostov.kp.ru
