В перечне системообразующих предприятий, опубликованном на днях Минэкономразвития РФ, СКФО представляет всего одна компания – ЗАО «Ставропольский бройлер», входящее в группу агропредприятий «Ресурс».
Экономика Кавказа – капля в море?
Эта своеобразная фигура умолчания – в данном случае разница между единицей и нулем не слишком велика – красноречиво свидетельствует о том, что в масштабах экономики страны Северный Кавказ не просто не видно – от него в этой сфере, возможно, уже и мало что ждут.
Сразу нужно сделать оговорку, что сам по себе факт попадания определенной компании в число системообразующих предприятий (СП) еще ни о чем не говорит. «Никакой индульгенции, автоматизма предоставления им поддержки нет», – незамедлительно после публикации списка заявил глава Минэкономразвития Улюкаев.
То есть компаниям, признанным системообразующими – прежде всего сравнительно небольшим, – надо будет еще очень постараться, чтобы эту поддержку (например, бюджетные гарантии в сумме до 5 млрд рублей) от государства получить. Поэтому вовсе не исключено, что для ряда предприятий нахождение в списке СП будет чем-то вроде висящего на видном месте в кабинете гендиректора диплома в рамочке.
Еще одно важное уточнение: список СП производит довольно странное впечатление из-за разнокалиберности его участников. Редко когда в официальных документах через запятую в алфавитном порядке в одном ряду фигурируют, с одной стороны, гиганты типа «Газпрома», «Мечела» или ЛУКОЙЛа, а с другой, не самые крупные по меркам страны компании наподобие того же «Ставропольского бройлера» или, скажем, «Мордовского агропромышленного объединения».
Это обстоятельство наводит на мысль о том, что документ в значительной степени является плодом лоббистских усилий, но даже если и так, то выходит, что эффективных лоббистов у экономики Северного Кавказа почти нет.
Прежде всего, наличие в опубликованном списке всего одной компании с пропиской в СКФО говорит о том, что все попытки создать на Северном Кавказе при поддержке государства эти самые системообразующие предприятия успехом пока не увенчались.
И даже те немногие крупные предприятия, которые появились в регионе за последние годы на базе частно-государственного партнерства, например, Каспийский завод листового стекла, к системообразующим, по версии Минэкономразвития, пока не относятся. Хотя среди главных целей их создания еще несколько лет назад декларировалось пресловутое импортозамещение.
Можно, конечно, привести такой контраргумент: в списке СП присутствуют крупные федеральные холдинги, имеющие серьезные активы на Северном Кавказе, такие как ЛУКОЙЛ, «Евроцемент групп», «Еврохим», «Роснефть» и др. Следовательно, господдержка, которая, как водится, первой дойдет именно до «генералов» экономики, рано или поздно достанется и Кавказу.
Логика в таком рассуждении бесспорна, но зачем тогда чиновники регулярно рассказывают о том, что основой экономики Северного Кавказа является малый и средний бизнес? Смысл предоставления малым и средним предприятиям господдержки как раз и заключается в том, чтобы они становились крупными, а в перспективе – системообразующими.
Если же этот сегмент фактически обречен на то, чтобы быть вечно малым или в лучшем случае средним, не проще ли открыто сказать: реальная экономика СКФО – это несколько крупных предприятий, принадлежащих государству или входящих в крупные холдинги, а остальные – как-нибудь сами.
Еще несколько лет назад подобное заявление могло бы выглядеть неадекватно, потому что Северный Кавказ выглядел узлом хронически нерешаемых проблем, и акцент на господдержке местного бизнеса казался своеобразным фланговым маневром в борьбе с главной бедой региона – террористической угрозой.
Спад терактов и рост экономики
Но сегодня у государства есть неопровержимый аргумент в пользу того, что ситуация в СКФО качественно меняется – количество терактов и их жертв за последние годы неуклонно идет на спад.
Несколько дней назад портал «Кавказский узел», уже много лет ведущий собственную статистику, опубликовал итоговый отчет за 2014 год, из которого следует, что в прошлом году число жертв вооруженного конфликта на Северном Кавказе сократилось почти на 50%.
Заметно улучшилась статистика в Ингушетии и Дагестане – двух самых проблемных регионах, и только в Чечне, где в прошлом году произошел самый крупный теракт (декабрьское нападение на Грозный), показатели оказались хуже, чем в 2013 году.
Успехи в борьбе с экстремизмом на Северном Кавказе налицо, хотя, наверное, еще рано говорить о коренном переломе. К тому же пока не вполне понятно, насколько достигнутый результат объясняется системной работой силовиков, а насколько – сопутствующими факторами типа оттока активной части бандподполья в ряды ИГИЛ.
Но если вернуться к ситуации в экономике Северного Кавказа, то ясно одно: на фоне значительного сокращения числа терактов не слишком убедительные экономические показатели выглядят не слишком критично.
Власти, конечно, в этом вряд ли признаются открыто, но, судя по тому, что их былой интерес к мегапроектам за последний год явно поугас, экономических «прорывов» от Северного Кавказа больше не ждут. По крайней мере, пока.
При этом нельзя сказать, что вопросы хозяйственного развития СКФО ушли куда-то на задний план. Как раз наоборот: появление отдельного министерства по делам Северного Кавказа говорит о том, что экономика по-прежнему входит в число основных приоритетов для федерального центра.
Скорее, у него наступило понимание, насколько сложно создать в регионе работающие инструменты экономического роста – именно этот мотив сквозит во многих публичных выступлениях полпреда в СКФО Сергея Меликова.
Поэтому нынешнюю сравнительно благоприятную ситуацию в сфере борьбы с экстремизмом следует считать лишь временной передышкой – задачи ускоренного экономического развития Северного Кавказа никуда не делись. И то, что в регионе практически нет компаний, официально признанных «якорными», лишь подчеркивает сложность ситуации.
Максим Павленко
Источник: kavpolit.com
