Политические итоги 2014 года подводит постоянный эксперт сайта «Коммунисты Столицы», левый политолог, редактор журнала Рабкор.ру Борис Юльевич Кагарлицкий.
2014 год, скорее, ставил проблемы, чем разрешал их. В целом он в очередной раз показал, что перспектив для развития неолиберальной модели капитализма нет, причём в данном случае это стало очевидно применительно к России. Что характерно, эта тупиковость была видна уже давно и начала серьёзно проявлять себя ещё с кризисного 2008 года. Мир последние годы идёт от одного кризиса к другому, при этом правящие элиты делают всё возможное, чтобы не менять существующую модель развития. И я не говорю сейчас ни о переходе к социализму или иным посткапиталистческим отношениям. Речь о том, что даже в рамках капитализма они не готовы проводить хоть сколько-нибудь серьёзные реформы, и тем самым способствуют дальнейшему обострению общего кризиса. И этим их поведение напоминает старый анекдот о том, как Николаю Второму посмертно дали Орден Великой октябрьской революции за большой вклад в подготовку этих событий.
Сегодня мы упёрлись в некие политические границы кризиса, возникает постоянный стресс для людей, принимающих решения. Правящие круги начинают действовать всё более истерично, менее расчётливо и, следовательно, всё чаще ошибаются, действуя непродуманно. И это не потому, что они поглупели или деградировали. Просто в условиях резко изменившейся ситуации у них отсутствует время, возможности и ресурсы принять оптимальные решения. Старые схемы не срабатывают, и им приходится импровизировать. Импровизации не всегда срабатывают, сталкиваются с импровизациями других игроков и т.д. Таков был общий контекст принятия решений в 2014 году.
Экономический кризис перерос в столкновение России и Запада по поводу Украины. Начинается борьба за ресурсы и передел сфер влияния. Полагаю, Запад планировал мягко, культурным способом отодвинуть Януковича где-нибудь к осени. Однако ситуация в очередной раз вышла из-под контроля и тем самым было спровоцировано сопротивление низов на Востоке Украины. Это обстоятельство, в свою очередь, резко изменило социальный характер происходящих процессов. Борьба между Москвой, Киевом и Брюсселем дополнилась реальным низовым восстанием в Донбассе. При этом восстание не имело ни социальной, ни тем более классовой идеологии, ни программы, ни авангардной партии, которая могла бы правильно организовать движение. Низы ополчения Донбасса выступили как сила, борющаяся за социальную справедливость, правда, весьма смутно понимаемую.
В целом левые, конечно, проиграли этот год в рамках борьбы Донбасса. Отсюда, однако, не следует, что, выражаясь словами Плеханова, не надо было браться за оружие и поддерживать ополчение.
Во-первых, потому, что победа над демократическими левыми силами в Донбассе далась Москве очень нелегко, а социально-политическая ситуация оставалась неопределённой в течение нескольких месяцев. Позже Кремль, организуя поставки продовольствия и оружия на Донбасс, нащупал рычаг, через которые он сумел продавливать нужные решения и заменять неудобных политиков удобными. Политические процессы были успешно поставлены под контроль олигархии.
Во-вторых, я не уверен, что победа проолигархических фракций является окончательной. В том же Донбасе мы видим тысячи вооружённых людей, которые находятся во взбаламученном состоянии. Мы видим рабочий класс, который самим ходом событий принуждается к организованности и отстаиванию своих интересов. Люди вышли из «нормального» состояния прозябания, добровольного согласия на эксплуатацию, которая казалась им естественной ещё два года назад. Это уже другие люди. И в условиях новых социальных потрясений на Украине или в России, результаты политической борьбы в Донецке будут переиграны снова. Напомню, что впервые с 1919 года мы видим коммунистов, организованных в боевые батальоны с собственным оружием и бронетехникой. И это само по себе уже является достижением и не может не радовать.
Что касается отношений России и Запада, то здесь просматривается одна важная тенденция. Российская элита оказалась в некоторой ловушке. Вступая в противостояние с империалистическими державами, она должна понимать, что выиграть его невозможно, сохраняя неолиберальную модель. Как минимум, оставаясь в рамках капитализма, они должны были бы пойти по пути прогрессистского курса с опорой на социальные потребности. Если вы так боитесь социализма, марксизма, станьте хотя бы «социал-популистами» на уровне действий, а не риторики. Проводите курс на национально и социально ориентированное развитие как это делали элиты Третьего мира, оказавшиеся в противостоянии с Западом: Гамаль Абдель Насер, молодой Каддафи, Неру.
Однако российские элиты принципиально не пошли на такой шаг. Более того, они усугубили неолиберальный курс: продолжили реформу образования, развернули в небывалых масштабах реформу здравоохранения, устроив погром медицины не где-нибудь, а именно в Москве. Эти шаги были совершенно неразумны с т.з. последствий, и продиктованы элементарной жадностью. Сюда можно отнести и убийственную политику Центробанка последних месяцев, и знаменитую речь Путина, где он, заявляя о противостоянии с Западом, стал настаивать на дальнейшей либерализации экономики, амнистии для офшорного капитала и т.д. Вывод один – правящий класс просто не способен проводить ту социально-экономическую политику, которая могла бы обеспечить ему хоть какой-то шанс на успех. И, как показывает практика, такие люди обычно сходят со сцены. Похоже, мы подошли к рубежу, за которым неолиберальная элита теперешней России просто обрекла себя на катастрофу.
Эта ситуация очень похожа на ту, что складывалась в России в 1915-1916 г.г. Царская элита и близкая к ней буржуазия в целом понимали, что нужно делать, но в силу классовой ограниченности оказались неспособны реализовать свои замыслы. То же самое позже случилось и с Временным правительством. Совершенно иначе действовали большевики, которые без лишней болтовни взяли и передали помещичью землю крестьянам. Без такого шага невозможно было провести продразвёрстку. Чтобы кормить города, нужно было изымать у деревни хлеб по нерыночному, неэквивалентному курсу. И большевики имели моральное право на такой шаг, поскольку дали крестьянам в обмен что-то существенное, фундаментальное – землю. Естественное, что пока у власти в России был класс помещиков, такая сделка была бы невозможна.
Левым силам это обстоятельство необходимо всегда принимать во внимание, взаимодействуя с либералами. Несмотря на резкую оппозиционность риторики, их буржуазная классовая сущность не позволит им перешагнуть границы той политики, которую проводит нынешняя российская власть. «Не верить либералам!», — таким должно быть наше абсолютное кредо по отношению к этой публике.
Мы должны готовиться к собственной борьбе и иметь в виду следующее. Многие люди, которые сегодня поддерживают власть, в случае её смены будут, что называется, «освобождены от присяги» в моральном плане. На Украине так и произошло: значительная часть населения страны если и не очень поддерживала Януковича, то во всяком случае не боролась против него, поскольку видела, что его противники – ещё хуже. Когда Януковича свергли, высвободилась социальная протестная энергия, которая рванула на Юго-Востоке.
Если в России с гарантом что-нибудь случится, такие люди придут к нам. И мы должны учиться разговаривать с ними не на уровне абстрактных лозунгов, а выдвигать чёткие требования, предлагать конкретные решения. И эти предложения могут быть объединены под общей идеей нового социального государства, которая, конечно, не является для нас заменой борьбы за социализм.
Б.Ю. Кагарлицкий
Источник: comstol.info
